После Жаркого дня я жадно теребил свою русскую подружку-тёлочки, разжигая дикое, неизведанное желание. По мере того, как она жадно сосала мне, ее невинность становилась очевидной. Не удержавшись, я погрузился в ее нетронутые глубины, упиваясь экстазом неизвестности.